Батька Махмуд - История времён смуты [Urusxan]

Батька Махмуд - История времён смуты [Urusxan]

Основано на реальных событиях. Художественный вымысел имеет место. Глава 1. Крёстный отец — Вот, что я тебе скажу, Махмуд, — Сангак Сафаров глотнул чая и поставил пиалу на стол. – Ведь мне не за что благодарить Советскую власть. Отца и старшего брата расстреляли при Сталине, младшие умерли от голода. Дорога у меня была одна. Свой первый срок я получил за угон, последний за то, что убил чеченца, я всего лишь отстаивал свою честь. На зоне меня «короновали», так я стал первым вором из Таджикистана, — Сафаров самодовольно улыбнулся и взял со стола пиалу. — В Таджикистане о вас всегда говорили только хорошее, ака Сангак, — заметил затянутый в камуфляж собеседник Сафарова. — А грехов у каждого хватает. — Спасибо, Махмуд, — ответил Сангак. – Спасибо, что ты так думаешь, но я не об этом, я отсидел почти 20 лет, я мало, что видел на воле, но кое-что я помню и мне есть с чем сравнивать. При Союзе были школы, сейчас их нет, были больницы, нет больниц, раньше простой человек мог отправить своего сына учиться в Москву или в Киев. А сейчас? Разве может такое быть? Горбач всё развалил, а у наших коммунистов не хватило духа удержать власть, и тогда пришли бородачи и стали устанавливать свои глупые законы. Когда они пришли ко мне, я сказал им: я хоть и вор, но я мусульманин. Может я плохой и неправильный мусульманин, но Ислам для меня значит мир, а вы с именем Аллаха людям головы режете! Всем, кто с вами не согласен, режете головы, поэтому, я Сангак буду уничтожать вас как бешеных собак! Потому, что из-за таких тварей, как вы нас считают дикарями! — Как вы, правы, ака Сангак! – восторженно воскликнул Махмуд. – Только так можно остановить этих ублюдков! Как плохо, что таких, как вы в Таджикистане так мало. — Но я уже стар, Махмуд, — печально заметил Сангак. – Мне 64, я болен, я слишком долго сидел, должны прийти новые люди, они поднимут наш Таджикистан… — Ака Сангак, можно подавать плов? Сидящих на топчане прервал возникший как из-под земли подобострастно улыбающийся человек лет сорока с большой тарелкой (ляганом) плова в руках. — Свеженький, горячий! – улыбнулся Сангаку человек с пловом, бросив по ходу взгляд на Махмуда. — Давай, Эмомали, ставь ляган, — махнул рукой Сафаров. — Что-нибудь ещё, ака Сангак? – услужливо склонился Эмомали. — Ничего не надо, Эмомали, ты свободен. Будешь нужен, я тебя позову, иди. Эмомали, прижал руку к сердцу и исчез, будто растворившись в воздухе. — Ну, что, Махмуд, начнём? – предложил Сангак. — А кто этот человек, ака Сангак? – спросил Махмуд, потянувшись к плову. — Эмомали Рахмонов, директор местного колхоза. — Не нравится мне этот Эмомали, недобрый у него взгляд, хитрый. Не верьте ему, ака Сангак! — Ты неправ Махмуд, — возразил Сафаров. – Нельзя всех подозревать, кому-то нужно верить. Эмомали хороший парень, мой земляк, тоже дангаринец, честно тебе признаюсь, Махмуд, я хочу двигать его наверх. — А почему вы сами ака Сангак, не хотите двигаться наверх? — Нет, Махмуд, — покачал головой Сафаров. — Я ведь вор, политика это не моё дело, там другие законы, они хуже воровских. Да, и стар я, вперёд должны двигаться такие как ты и такие как Эмомали. * * * Собеседник Сангака Сафарова военком таджикского города Курган-Тюбе полковник Махмуд Худойбердыев вскоре получил известность во всём Таджикистане. В сентябре 1992 года в разгар боёв между исламистами и «Народным Фронтом» Сафарова по договорённости с руководством российской 201 мотострелковой дивизии Махмуд перегнал несколько танков на сторону Сангака. В ответ боевики-исламисты во главе с Джумой Наманганским захватили дом Худойбердыева, взяв в заложники его жену и сына. Исламисты выдвинули ультиматум: перегнать танки на их сторону, в противном случае обещая убить жену и сына полковника. Ответ Худойбердыева был неожиданным и страшным: Махмуд лично расстрелял из танка свой собственный дом. Жена и сын чудом остались в живых, но и Джума также избежал смерти, успев уйти. После этого случая, жизнь городского военкома изменилась коренным образом. А «вор в законе» Сангак Сафаров продолжал командовать отрядами «Народного Фронта» и продолжал двигать наверх своего протеже Рахмонова. Из председателя колхоза тот сначала стал председателем облисполкома, а затем председателем Верховного Совета Таджикистана. * * * — Махмуд, плохие новости, — в кабинет Худойбердыева вошёл его заместитель Сергей Зварыгин. — Что случилось? – напряжённо посмотрел ему в глаза Махмуд. — Сангак погиб. — Что? – вскочил с кресла Худойбердыев. – Что ты такое говоришь, Сергей? Как? Когда? Где? — Включай телевизор, сейчас скажут, — мрачно ответил Зварыгин. Махмуд схватил пульт и нажал кнопку. На экране вскоре появился диктор российского телевидения: — Наш корреспондент из Таджикистана Сухроб Сайдуллаев сообщает, что сегодня в Бохтарском районе Таджикистана при весьма загадочных обстоятельствах погиб лидер «Народного Фронта» известный криминальный авторитет Сангак Сафаров по кличке Дед Сангак. Согласно утверждениям источника, Сафаров встречался со своим сподвижником полевым командиром Файзалли Зариповым. В ходе встречи Сафаров неожиданно вспылил и застрелил Зарипова, после чего охрана последнего открыла ответный огонь и, в результате начавшейся перестрелки, погибли ещё 17 человек, включая Сафарова. — Что за бред? – воскликнул Худойбердыев. – Зачем Сангаку и Файзалли стрелять друг в друга? — Да, чушь какая-то, — согласился Зварыгин. — А люди-то что говорят? – мрачно спросил Махмуд. — Пока ничего конкретного. Похороны сегодня. Будут и Рахмонов и Абдулладжанов, в общем, все шишки. — А, что, молодец Колхозник! – после небольшой паузы неожиданно вскрикнул Худойбердыев. – Чистая работа, ничего не скажешь! Одним ударом и Сангака и Файзали, и ещё 17 человек в придачу! И на российское телевидение толкнул информацию, я не хера не знаю, а в Москве уже в курсе. — Да, ты что, Махмуд! — прошептал Зварыгин. – Зачем ему убивать Сангака? Ведь это он его… — Вот, именно, за это самое, Сергей. Кем он был раньше? Пустое место, колхозник, плов да чай подавал, а сейчас? Председатель Верховного Совета, президентских выборов ещё не было и реально он первое лицо в стране. Но кто он в сравнении с Сангаком? У него должность, у Сангака авторитет. За это он его и убрал! — Не, не верю, Махмуд, — покачал головой Зварыгин. — Бред какой-то, ладно, Сангака всё равно не вернуть. Нас с тобой, кстати, на похороны приглашают. Поедем? — Конечно, поедем, — едва сдерживая слёзы, с надрывом выпалил Махмуд. — Погиб хороший человек, кем бы он не был, за что бы он не сидел, он в тысячу раз честнее всех этих продажных политиков, таких уже не будет, а мне он был как отец. Настоящий мужик! Эх, Сергей, как ты меня расстроил! Как жить теперь? Что будет? А бородачи, наверное, радуются, суки! * * * 29 марта 1993 года на мусульманском кладбище Бохтарского района Хатлонской области Таджикистана было полно народу. И народ был непростой: известные уголовные авторитеты со всего бывшего Союза, представители командования российской 201 мотострелковой дивизии, высокопоставленные таджикские чиновники. Председатель Верховного Совета Эмомали Рахмонов едва, сдерживая волнение, читал текст: — Дорогие друзья, сегодня в истории независимого Таджикистана трагический день. Сегодня мы провожаем в последний путь героя нашей страны, павшего от рук подлых врагов нашего народа. Сангак Сафаров был одним из первых, кто осознал разрушительную силу религиозных экстремистов, развязавших в нашей стране братоубийственную бойню. Сангак Сафаров был первым в ряду борцов за независимость нашей Родины и погиб, защищая её. Спи спокойно, дорогой товарищ и друг, мы никогда тебя не забудем! * * * — Здравствуй, Махмуд, — холёный гладко выбритый человек в дорогом костюме тронул Худойбердыева за плечо. – Здравствуй, Абдумалик, — оглянулся полковник. — Хорошо выглядишь, сразу видно большой человек, премьер-министр, — улыбнулся Худойбердыев. – Не то, что я. — Не спеши завидовать, Махмуд, большие дела – большие проблемы, — улыбнулся Абдулладжанов. — Вот, все вы такие, политики, — усмехнулся Махмуд. — Кого не спросишь, жалуется, а от власти не оттащишь. – Ладно, Махмуд, пошутили, и хватит, — улыбка сошла с лица Абдулладжанова. – Эмомали Шарипович тебя очень уважает, Махмуд и хочет предложить тебе новую работу. — Вот, как! — удивился Худойбердыев. – Какую же? — Мы хотим, чтобы ты возглавил новое боевое соединение, назовём его бригадой быстрого реагирования, набери туда верных людей и иди бить бородачей… — А где воевать? – оживился Махмуд. — Их передовые отряды, как ты знаешь, ушли в Афган и, оттуда совершают набеги, твоя бригада будет сдерживать их в приграничной зоне, штаб будет в твоём родном Курган-Тюбе, ехать никуда не надо. — А как с оружием? Снабжение? — За это не волнуйся, снабжение будет такое, что мало не покажется. Ташкент, — Абдулладжанов понизил голос. — Обещает нам военную помощь, среди бородачей много узбеков, бежавших из Узбекистана. Ну, как согласен? — Согласен, — ответил Худойбердыев. — Тогда собирайся в командировку, в Узбекистан. Глава 2. Бригада — Линьков Александр Владимирович, Служба Национальной Безопасности Республики Узбекистана, — представился человек в серой форме. — О должности умолчу. — Худойбердыев Махмуд Туроновоич, командир 1 бригады быстрого реагирования Министерство Обороны Республики Таджикистан, — представился полковник. – А можно на «ты»? — Давай, Махмуд, будем на «ты», так проще, — согласился Линьков. – Ну, как тебе у нас? — Хорошо, — ответил Худойбердыев. — Спокойно, не стреляют. — Что верно, то верно, не стреляют. — Каримов молодец, задавил религиозных, не то, что наши слюнтяи. — Тоже верно, — согласился Линьков. – Ну, что начнём осмотр? — Начнём. — Вот, Махмуд, принимай, весь джентльменский набор: РПГ, гранаты, «Калашниковы», немного пройдём, покажу БМП, БТРы, весь Туркестанский военный округ. — Отлично! — цокнул языком Худойбердыев. — Всегда готовы помочь хорошим людям, но и ты Махмуд, нас не забывай, если что, — загадочно улыбнулся Линьков. — Забуду, вы напомните! — усмехнулся полковник. — Напомним, напомним, — подтвердил Линьков. – Что будет дальше, никто не знает, пока твоё дело бить «духов», но соперник у тебя серьёзный. Знаешь, кто? — Просвети Саша. — По нашим данным таджикскую оппозицию из Афгана направляет сам Ахмад Шах Масуд, Панджшерский Лев. Слыхал про такого? — Обижаешь, командир, — покачал головой Махмуд. — Не только слыхал, воевать приходилось. Я ведь в Афгане ротой командовал. — А, ну, тогда сам всё знаешь. — Да, ты прав, Саша, соперник серьёзный, — согласился Худойбердыев. – Но ведь и мы люди серьёзные. Верно? * * * В течение почти всей гражданской войны вплоть до 1996 года по всему периметру таджикско-афганской границы в тесном взаимодействии с российскими пограничниками бригада Махмуда воевала против оппозиции и афганских моджахедов. За годы войны бригада стала самым боеспособным соединением таджикской армии. Служба в ней по престижу уступала только службе в российских погранвойсках и 201 мотострелковой дивизии. * * * — Да. Махмуд, воюем мы хорошо, народ нас уважает, а вот на то, что происходит у нас под боком, влиять не можем. — О чём ты Сергей? – Махмуд в недоумении посмотрел на зама. — О том, что пока мы воюем, пока подставляем головы под пули, пока не пускаем бородачей в Таджикистан, власть здесь берут обычные бандюки. Ты ведь знаешь, что происходит в Курган-Тюбе, люди боятся на улицу выйти, грабежи, убийства, рэкет, семечки нельзя продать, не заплатив бандюкам, а наркотой даже в школах торгуют. Люди говорят, почему Махмуд не наведёт порядок в городе? — Потому, что Махмуд это не милиция и не прокуратура, — возразил полковник. — Знаю, но от этого не легче, менты и прокуратура куплены, а ниточки ведут на самый верх в Душанбе. — Я сам об этом думал, — хитро подмигнул Зварыгину Махмуд. – Правда, не знаю, пора уже или нет. — И что же ты надумал? – спросил Зварыгин. — А вот, что, думаю, арестовывать кого-то бесполезно, всё равно отпустят, сам говоришь, всё куплено, поэтому, надо отправить их туда, откуда отпустить никто не сможет. — Это эможно, — согласился Зварыгин. – Но последствия будут серьёзными. — Плевать на последствия, знаешь, Сергей, ты прав, мне надоело быть пешкой. Воюем, воюем, а политики и бандюки за нашей спиной дела делают. Всё! Решено! Пора показать, что мы чего-то стоим. Пора заявить о себе громко! Время пришло! * * * — Хорош, Махмуд, пошутили, и хватит, — человек в дорогом, но испачканном грязью и кровью костюме бросил лопату. — Что, Хайрулло, не хочешь себе могилу рыть? – ухмыльнулся Худойбердыев. — Кончай беспредел творить! Что за херня? Ты знаешь, на кого руку поднял? – раздались крики других авторитетов. — Молчать! – рявкнул Махмуд. – Кто тут о беспределе базарит? Ты Хайрулло? Вот, тебе беспредел! – Махмуд передёрнул затвор «Калашникова» и выпустил очередь. – Ты Наби? – Махмуд выпустил ещё одну очередь. — Не надо, Махмуд! Не убивай! Не убивай! – раздались истошные крики. Но Махмуд никого не слушал, продолжая стрелять. Главари курган-тюбинской мафии один за другим замертво падали на землю. * * * — Как же такое может быть? – растерянно развёл руками президент. — Как же так можно? Без суда и следствия… Главы силовых ведомств молчали, потупив взор. — Эмомали Шарипович, — прервал молчание министр обороны. – Мятежники уже находятся в двух километрах от перевала Фахрабад, если перевал будет захвачен, Махмуд займёт Душанбе. — Ну, так бросьте на него все силы! – стукнул кулаком по столу Рахмонов. — Никаких сил у нас нет, — развёл руками министр. – Лучшие соединения находятся в Гармской области и ведут тяжёлые бои с оппозицией. Рахмонов нервно забарабанил пальцами по столу и, наконец, выдавил из себя: — Ладно, свяжите меня с ним. Связь немедленно была установлена. — Махмуд, я тебя не понял, что происходит? – заговорил президент. — Эмомали Шарипович, — на другом конце провода раздался бодрый голос полковника. – Мною раскрыта сеть организованных преступных группировок, при задержании их главари оказали сопротивление и были уничтожены. В ходе расследования выяснилось, что преступники были связаны с вице-премьером Убайдуллаевым, главой вашего аппарата Хаеевым и мэром Курган-Тюбе Салимовым. Мною принято решение двигаться на Душанбе, чтобы помочь вам Эмомали Шарипович, избавиться от коррумпированных чиновников, они очень опасны… — Махмуд! — вскипел Рахмонов. – А тебе не кажется, что я как президент сам в состоянии во всём разобраться и навести порядок? — Не сомневаюсь, — ответил Махмуд. — Поэтому, предлагаю вам немедленно отправить в отставку всех вышеуказанных чиновников, в противном случае, я буду считать, что власть в стране перешла от законно избранного президента к кучке коррумпированных чиновников и тогда я войду в Душанбе и сам наведу порядок. — Издевается, сволочь! – подумал про себя Рахмонов, но вслух сказал: — Хорошо, Махмуд, я немедленно подпишу указ об отставке указанных тобой лиц и вышлю копию указа туда, где ты находишься. Но к тебе Махмуд у меня также будет одна просьба. — Просьба моего президента для меня приказ, — спокойно ответил Махмуд. — Тогда слушай меня: в Гарме вновь подняли голову бородачи, я приказываю тебе, отправляйся туда и разберись с ними. — Можете не сомневаться Эмомали Шарипович, — усмехнулся Махмуд. — После того, как я получу копию вашего указа, бригада немедленно отправиться в Гарм и клянусь: от бородачей не останется мокрого места! — Я рад, что мы поняли друг друга, — буркнул напоследок президент. Глава 3. Битва за алюминий — Сегодня в Кремле состоялся очередной раунд переговоров между правительством и оппозицией, по итогам которых Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов и лидер Объединённой таджикской оппозиции Саид Абдулло Нури подписали соглашение о продлении перемирия… — Короче, дело ясное, — Махмуд раздражённо нажал пульт от телевизора. – Колхозник собирается мириться с бородачами. — Похоже на то, — согласился Зварыгин. — Не бывать этому! – стукнул кулаком по столу Махмуд. – Мы не для того воевали, чтобы эти скоты сюда вернулись! Как я буду смотреть в глаза своим людям? Что я им скажу? — Ты прав, Махмуд, но что реально мы можем сделать, чтобы этому помешать? — Как это, что? – удивился полковник. – Забыл? — Сейчас не то время, — покачал головой Зварыгин. – Мы не так сильны как раньше. — Что мешает нам стать сильнее? – улыбнулся Махмуд — Махмуд, если мы выступим против Колхозника снова это уже будет «махновщина». — Что? — Был такой в гражданскую, на Украине, батька Махно, воевал и против красных и против белых, третья сила, короче. Лозунг у него был прикольный: «Бей белых пока не покраснеют, бей красных пока не побелеют!». — Прикольный лозунг, — согласился Махмуд. – Значит, мы махновцы, Колхозник — красный, а бородачи белые? — Махмуд, сейчас другое время, — ответил Зварыгин. — Если ты серьёзно хочешь стать третьей силой, нужны большие бабки. — Нет, нет, Сергей, даже не уговаривай!- запротестовал Махмуд. — Наркотой я заниматься не буду! — А кто говорит о наркоте? — удивился Зварыгин. — А на чём ещё можно у нас сделать бабки? Всё разрушено, ничего не работает, специалисты разбежались… — Всё, да не всё, — хитро улыбнулся Зварыгин. – Кое-что работает и ещё как работает. — Ну, тогда, выкладывай, что знаешь. Зварыгин поднялся из-за стола, подошёл к карте и ткнул в неё пальцем. — Вот, Турсунзаде, здесь Таджикский алюминиевый завод, единственный в Средней Азии. — И что такой лакомый кусок до сих пор никто не держит? – удивился Махмуд. — Конечно, держит. — Кто? — Кадыр. Кадыр Абдуллаев. — Допустим, но кто там работает? Откуда специалисты? — Русаки, кто ещё. — Не все убежали? — Так, они там почти рабы, пашут за еду, семьи в заложниках, выхода нет. — Так, так — забарабанил пальцами по столу Махмуд. — О чём думаешь, командир? — Ну, допустим, завод мы возьмём, это не проблема, как и куда, будем гнать алюминий? — С Якубом договоримся, он сейчас главный таможенник. А гнать будем в Узбекистан, в Афганистан, в Россию, да мало ли, куда. Это большие бабки, Махмуд, с такими бабками мы сила. Люди к нам потянутся. * * * Махмуд резво выскочил из джипа, подтянул ремень и коротко бросил своим людям: — Будьте начеку. Навстречу затянутому в камуфляж полковнику шёл бородатый человек спортивного телосложения в дорогом костюме. — Здравствуй, Кадыр, — крикнул Махмуд. — Здравствуй, Махмуд, — ответил бородач. – С чем ты пришёл на мою землю? — Да, вот, Кадыр, – усмехнулся Махмуд. — Говорят у тебя завод хороший. Решил взять его себе, а тебя сделать своим помощником. Пойдёшь? — Ты о чём, Махмуд? – глаза Кадыра вмиг налились кровью. – Это мой завод, ты, что беспредел творишь? — Не кричи, Кадыр, успокойся, ты ведь меня знаешь, рука у меня не дрогнет, и силы у меня большие. 5 000 стволов, а свистну, ещё столько же придут. Ты, Кадыр, не дури, уходи из города, я тебя не трону. — Да, я слышал о тебе, Махмуд, я слышал, что ты сделал в Курган-Тюбе, но здесь не Курган-Тюбе… — Ложись, Махмуд, — раздался крик Зварыгина. В ту же секунду с обеих сторон раздались автоматные очереди. Через пару часов бой был окончен, санитарка перевязывала Махмуду раненую руку. — Как ты? – подошёл к полковнику Зварыгин. — Нормально. — Поздравляю! Турсунзаде наш! * * * Оглядев стоявших перед ним измождённых людей, Махмуд заговорил: — Товарищи русские, украинцы и представители других наций, я Махмуд Худойбердыев, командир 1 бригады быстрого реагирования объявляю: отныне вы свободны! Вы можете идти на все четыре стороны. Там Афганистан, там Узбекистан, вокруг Таджикистан, Россия далеко. Доберётесь ли вы до России, неизвестно, здесь ничего не работает, не ходят поезда, не летают самолёты, повсюду бродят шайки бандитов. Поэтому, я Махмуд Худойбердыев предлагаю вам остаться и поработать на меня, поработать за хорошую зарплату, в человеческих условиях, и я Махмуд Худойбердыев гарантирую вам полную безопасность. Спросите любого в Таджикистане, все вам скажут: Махмуд всегда отвечает за свои слова. Я мог бы заставить вас работать за тарелку плова в день, как Кадыр, но я не буду этого делать. Не буду, потому, что я вас уважаю. Уважаю за то, что вы и такие как вы когда-то оставили свои родные места и приехали сюда, вы построили здесь заводы и фабрики, школы и больницы, учили и лечили наших детей. Вы не виноваты в том, что вашу страну, нет, — попра — Тут и думать нечего! — раздались голоса работников завода. – Никто так не разговаривал с нами как ты, Махмуд! — Будем работать на тебя, а там как судьба распорядится! * * * Через полгода после взятия Турсунзаде в столице Таджикистана городе Душанбе начались столкновения между отрядами бывших полевых командиров «Народного Фронта» Сухроба Касымова и Якуба Салимова. Касымов был командиром бригады спецназа, Салимов возглавлял Таможенный комитет. С Салимовым Махмуда связывали «алюминиевые» дела, поэтому, полковник решил выступить на его стороне и во второй раз повёл свою бригаду на Душанбе. Однако, второй поход оказался неудачным. На подступах к городу бригада Махмуда была остановлена президентской гвардией Гафара Мирзоева. Против Махмуда были также брошены силы бывшей таджикской оппозиции, которые после примирения стали частью Вооружённых сил Таджикистана. В ходе ожесточённых боев с применением тяжёлой артиллерии, танков и установок «Град» Махмуд впервые за всю историю гражданской войны потерпел поражение. Сначала он потерял Турсунзаде, а потом пал и Курган-Тюбе. * * * — А чего ыо ожидал, Махмуд? Бородачи теперь Колхознику роднее, чем ты. Не рассчитали мы силы. — Ты прав, Сергей, — печально согласился полковник со своим заместителем. — Что будем делать, командир? — А помнишь, мы тогда так и не договорили про этого Махно? Что с ним случилось дальше? — Махно ушёл заграницу. * * * Колонна в составе двух джипов, шести БМП и трёх КАМАЗов остановилась в двухстах метрах от узбекского КПП. Полковник Худойбердыев вышел из джипа и направился в сторону пограничного поста. Ему, навстречу широко улыбаясь, шёл человек в серой форме. — Ну, что Махмуд, как видишь, мы тебе пригодились! — усмехнулся Линьков. — Рад тебя видеть, Саша, — улыбнулся Махмуд. Старые знакомые обнялись, после чего Линьков повернулся и дал отмашку. Шлагбаум на той стороне стал медленно подниматься. Глава 4. Враг моего врага — Ну, вот, Махмуд, — Линьков сел в кресло. – Теперь это твоя квартира, хороший район, центр города, отличный вид из окна. — Да, квартира хорошая, – улыбнулся Махмуд. — Ничего не скажешь, и вид из окна тоже, но за что такие почести, Саша? — Политика, — улыбнулся в ответ Линьков. – О проблемах между Узбекистаном и Таджикистаном ты ведь знаешь. — Не в деталях. — Наш Папа когда-то помог Рахмонову укрепиться у власти, но тот стал забывать об этом. Ну, и пошло, поехало, слово за слово, короче, не любят они друг друга, говорят, даже подрались где-то, то ли Кучма, то ли Назарбаев разнимали. — Да, ну? – удивился Махмуд. — Правда, правда. — Хорошо, но я тут причём? Зачем я вам нужен? — После примирения оппозиционеры вернулись в Таджикистан, с ними вернулись и наши бородачи во главе с Джумой. У Джумы базы в ваших горах, он к нам людей засылает, воду мутит. Рахмонов с этим не борется, то ли не хочет, то ли не может… — Выходит, вам нужен свой Джума? – улыбнулся Махмуд. – Враг моего врага – мой друг, верно? Теперь мне в Таджикистане воду мутить? — Пока, Махмуд, от тебя не требуется ничего. — Ну, а если Джуму выдадут Узбекистану или ликвидируют, что со мной будет? — Ты задаёшь много вопросов, на которые у меня нет ответов, — развёл руками Линьков. – Мы оба ввязались в политику, но не всё зависит от нас. — Понимаю, — кивнул Махмуд. – Ну, а сам-то ты долго ещё в Узбекистане собираешься работать? Ты же русский. — А что? – удивился Линьков. – Мне и тут хорошо. Зачем уезжать? Здесь я на своём месте. — Ну, аэродром-то, наверное, уже подготовил, а? – Махмуд хлопнул Линькова по плечу. — На этот вопрос, полковник Худойбердыев позвольте мне не отвечать. * * * — Ну, что когда он придёт? – выразил недовольство Зварыгин, взявшись за кружку пива. — Подожди, Сергей, подожди, он большой человек, он обязан опаздывать, — ответил Махмуд. Наконец, в зале ресторана появился холёный гладко выбритый человек средних лет в дорогом костюме. — Привет хорошим людям! – человек протянул руку Худойбердыеву и Зварыгину. — Здравствуй, Абдумалик! Здравствуй! – приятели поздоровались с гостём. — Абдумалик, ты отлично выглядишь, годы тебя не берут. Учись! – кивнул Зварыгину Махмуд. – Вот, что значит, быть политиком. — Спасибо, Махмуд, да, живу, не жалуюсь, но всё же вдали от дома тяжело, — вздохнул Абдулладжанов. Обменявшись парой дежурных фраз, собеседники перешли к делам. — Что, так не терпится вернуться? – спросил Махмуд. — Возвращаться надо громко! – ответил Абдулладжанов. — Ну, давай, рассказывай, что делал всё это время. — Что тут рассказывать, Махмуд, ты сам знаешь, как поступил наш президент с теми, кто помог ему прийти к власти, мне ещё повезло. Я жив и не в тюрьме. Когда он начал отодвигать нас ленинабадских, я открыто выступил «против». Я сказал ему: мы ленинабадцы всегда правили Таджикистаном, ленинабадцы не пустили в область бородачей, мы помогли вам победить и что? Теперь везде на каждом посту ваши земляки, надо же совесть иметь! Да, Махмуд, я открыто сказал ему об этом. И меня отправили послом. Потом я пробовал бороться за президентское кресло, но без толку! – махнул рукой Абдулладжанов. – У Рахмонова всё куплено, честно не победишь. Я решил, что оставаться в Таджикистане небезопасно, сначала переправил в Узбекистан семью, потом приехал сам. — Ты прав, Абдумалик, стиль Колхозника — бить тех, кто ему помог, и таких как мы много. Но я не думаю, что ты решил со мной встретиться, только для того, чтобы это рассказать. — Махмуд, мы должны действовать! – сверкнул глазами Абдулладжанов. – Мы должны показать ему, что мы сила, за мной ленинабадские таджики, за тобой узбеки… — Что ты предлагаешь? — План такой: часть твоих ребят займёт Ленинабадскую область, поддержка в области тебе обеспечена, другая часть пусть ударит с юга, мы выдвинем свои требования… — А если он плюнет на наши требования? Опять война? — Нет, довольно войны, — покачал головой Абдулладжанов. — Вторую войну Таджикистан не потянет, в этом случае, твои люди уйдут, но он будет знать, что мы есть, и спать спокойно он отныне не сможет. — Уйти? А не перебьют ли всех нас? — Таких орлов, как у тебя, Махмуд не перебьют, ты успеешь уйти. — Точно? — Отвечаю, этот вопрос уже решён там, — Абдулладжанов веско поднял вверх указательный палец. – Но должен тебя предупредить: на словах в Ташкенте сразу от тебя отрекутся. — Ну, этого ты мог бы и не говорить, Абдумалик, это и так понятно. * * * 3 ноября 1998 года начался третий мятеж Махмуда Худойбердыева. Его отряды вторглись в Ленинабадскую область и всего за сутки разгромили все правительственные силы. Махмуд взял под контроль перевал Шахристан и отрезал всю северную часть Таджикистана от остальной территории. Одновременно с этим отряды Сергея Зварыгина выступили на юге страны и двинулись на Душанбе. Худойбердыев объявил себя лидером оппозиционного «Движения за справедливый мир» и потребовал от президента Рахмонова создать новую правительственную коалицию, куда вошли бы представители нового движения. Сказать, что в этот день президент Рахмонов был вне себя от ярости, не сказать ничего. * * * — Опять этот чёртов полковник! — Не пойму, откуда он взялся? – развёл руками министр обороны. — Откуда он взялся? – вскинул брови Рахмонов. – Что за вопрос? Откуда ему взяться? Только оттуда из Узбекистана! — Но Эмомали Шарипович, — попробовал возразить министр. – Каримов предлагает нам свою помощь, он обещает пропустить наши войска через свою территорию для удара по мятежникам. — К чёрту его помощь, обойдёмся без него! – вскричал Рахмонов. — Обойтись, к сожалению, не получится, — вновь возразил министр. — Других вариантов у нас нет, Махмуд перерезал перевал… — Других вариантов нет? Ага! Какой коварный план! — еле слышно прошептал президент и громко добавил: — Сначала он заслал к нам бандитов, теперь предлагает помощь по их уничтожению, зная, что мы загнаны в угол, он хочет показать кто тут главный. Да, этот человек просто ненавидит Таджикистан! Но, ничего, ничего, мы ещё посмотрим, кто кого, мы построим плотину и оставим узбеков без воды, а потом…, — на секунду остановился Рахмонов. — Потом мы вернём Бухару и Самарканд! Да, мы вернём Бухару и Самарканд! Что вы сидите, идите и действуйте! Разбейте этого чёртового полковника! Он нужен мне живым или мёртвым! Лучше мёртвым! * * * 5 ноября 1998 года на третий день мятежа правительственные силы Таджикистана были пропущены через территорию соседнего Узбекистана и атаковали полковника Худойбердыева. Уже 8 ноября контроль над Ленинабадской областью был восстановлен. На следующий день 9 ноября на подступах к Душанбе были остановлены отряды Зварыгина. Третий мятеж Худойбердыева провалился. С остатками своих отрядов полковник исчез. Глава 5. Махмуд Бессмертный — Здравствуй, Саша, — Махмуд поприветствовал Линькова, открывая дверь. — Рад тебя видеть, проходи! — Здравствуй, Махмуд, — поздоровался Линьков. – Как поживаешь? Давно не виделись. — Нормально. Ты как? — Не жалуюсь. Новости есть, Махмуд. — Какие? — Джуму в Афгане убили. — Да, ну? Кто? Американцы? — Да, американцы. — Что ж, собаке – собачья смерть! – пожал плечами полковник. — Точно, — кивнул Линьков и слегка помялся. – Тут такое дело, Махмуд, помнишь, мы как-то говорили… — Помню, — перебил его Махмуд. — Я всё понимаю, Саша, нет Джумы, не нужен и я, верно? Ну, какое решение принято там? – Махмуд вопросительно поднял указательный палец вверх. – Сдадите меня Колхознику? — Зря ты так, — искренне обиделся Линьков. – За кого ты нас принимаешь? — Извини, если обидел Саша, но тогда я не понимаю… — В общем, принято решение… — вновь помялся Линьков. – Принято решение тебя убить. — Что? – вскинул брови Махмуд. * * * Президент Рахмонов сидел в своём кабинете, то и дело брал со стола «Независимую газету» и перечитывал подчёркнутое ручкой сообщение: «Источник, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что инцидент произошёл во время встречи представителей властей и военных Узбекистана с полковником Худойбердыевым и его заместителем полковником Сергеем Зварыгиным. Узбекские представители предложили Худойбердыеву принять участие в антиталибской операции на стороне генерала Дустума и получили его согласие. Однако вскоре возник спор, и началась перестрелка, в результате которой Сергей Зварыгин убил Махмуда Худойбердыева; в свою очередь, один из представителей узбекской власти застрелил Зварыгина.» — За кого они меня принимают? – президент в ярости отшвырнул газету. – Чтобы я поверил в эту комедию? * * * Холодным ноябрьским днём 2010 года с трапа самолёта, приземлившегося в Домодедово, сошёл человек с шикарными усами чем-то похожий на молодого Саддама Хусейна. У трапа его встретил седовласый человек в гражданской одежде. — Здравствуй, Махмуд! — Здравствуй, Саша! Сколько лет сколько зим! Приятели тепло обнялись и через несколько минут оба сидели в чёрном БМВ Линькова, выезжая из аэропорта. — Ну, рассказывай, Саша! Я столько лет о тебе ничего не слышал. Какими судьбами ты оказался здесь в России? — Я уехал после Андижана, — начал Линьков. – Тяжёлая тогда была история, много невинных людей положили, но с другой стороны и выхода у нас другого не было. Если бы Папа тогда прогнулся, Узбекистану пришёл бы конец. — Да, я слышал об этом, — кивнул Махмуд. — В общем, после тех событий, — продолжал Линьков. — Америкосы и европейцы потребовали международного расследования, Папа в отказ, ясно, к каким выводам пришло бы это расследование. Американскую базу турнули с Карши, заручившись поддержкой Китая и России. Но совсем рвать с Западом он не хотел, да, и Запад тоже, поэтому, постепенно и он и они шли на уступки. Короче, для улучшения отношений нужно было на кого-то повесить андижанские дела, сделать козлом отпущения. — Ты стал одним из тех на кого это повесили, верно? — Верно, Махмуд, но я не в обиде, меня никому не выдали, не убили, не посадили, просто попросили уехать, что я и сделал. — А как сейчас? Как твои новые шефы? — Нормально, не жалуюсь. — Рад за тебя, теперь расскажи, зачем я понадобился твоему новому начальству. — В двух словах не скажешь, ты про киргизские дела слышал? — Слышал, говорят, что вроде это вы Бакса скинули. Правда? — Не совсем, — покачал головой Линьков. – Россия ввела пошлины на поставки нефтепродуктов, бензин резко подскочил, за ним всё остальное, ну, и народ на улицу повалил, пошло, поехало. Мы сразу поддержали тех, кто пошёл против Бакиева. Ты наверное, слышал, как он кинул нас с базой, обещал прогнать америкосов, взял бабки и не хера не прогнал. Такой кидок стерпеть было нельзя, но сказать, что это мы его скинули, было бы неверно, но нам нужно, чтобы ходили слухи, что это мы, что вот, мол, не только Штаты, но и Россия может кого-то свергать. И нам нужно, чтобы в это поверили и испугались, что на Бакиеве мы не остановимся и сейчас, нам нужно, чтобы в это поверил наш общий друг. — А чем он перед вами провинился? – удивился Махмуд. – Ну, с Узбекистаном понятно, почему отношения плохие, а Россия чем недовольна? — Ого, я смотрю, ты совсем отстал от жизни, — усмехнулся Линьков. – Борзеет он всё больше и больше. У него граница с Афганом дырявая, наркота в Россию прёт, а он наших погранцов не хочет пускать, за базу бабки требует, и не мало 300 «лимонов» «зеленью», это в три раза больше, чем за Черноморский флот. Короче, Махмуд, надо ему показать, что он может быть следующим. Вот, для этого ты нам и нужен. — Ха-ха-ха! – хлопнув себя по колену, рассмеялся Махмуд. – Ты это серьёзно? Ты, правда, думаешь, что я реально что-то могу… — Подожди, послушай меня… — Нет, это ты меня послушай, Саша, — перебил Линькова Махмуд. – Сколько лет прошло? Больше десяти. За это время Колхозник задавил всех! Понимаешь, всех! И бородачей, и тех, кто вместе с ним бил бородачей и тех, кто вместе с ним бил меня! Всех! Ты, правда, думаешь, что меня в Таджикистане кто-то помнит? Что кто-то за мной пойдёт? — Ты закончил? — Да, — кивнул Махмуд. — Теперь послушай меня: во-первых, пока, пока от тебя ничего не требуется. Просто нужно, чтобы твои враги знали, что ты жив и что ты здесь. Охрану мы тебе обеспечим, не волнуйся, хотя, для тебя есть риск, но ты мужик рисковый. Во-вторых, что значит, за тобой никто не пойдёт? Ты посмотри вокруг! — Ты о чём? – Махмуд недоумённо посмотрел на Линькова. — Посмотри на улицу, я тебе говорю, — Линьков притормозил у светофора. — Видишь этих рабочих в оранжевых жилетках, которые снег расчищают? — Вижу. Ну, и? — Так, это ведь всё твои соотечественники, знаешь, сколько их тут! Думаешь, все они довольны, что здесь за гроши горбатятся, а не дома с жёнами кайфуют? Это и есть твоя армия, батька Махмуд, — рассмеялся Линьков. — Пока они здесь, ты бессмертен, полковник Худойбердыев! А вот, и песенка в тему, — Линьков сделал громче музыку, и в салоне зазвучала песня: Большие города Пустые поезда Ни берега, ни дна Всё начинать сначала Холодная война И время как вода Он не сошёл с ума Ты ничего не знала Полковнику никто не пишет Полковника никто не ждёт * * * — Изатулло, – рабочий с лопатой замер у светофора. — Я только, что видел Махмуда! — Какого Махмуда? Ты о чём, Рустам? – спросил его приятель. — Какого, какого, нашего Махмуда, с которым мы воевали. Забыл уже? — Ты вроде не курил сегодня ничего, — усмехнулся Изатулло. – Махмуда давно убили. — Нет, — блаженно улыбнулся Рустам. – Я знал, что он жив. Они не могли его убить. Махмуд жив, Изатулло. И он вернётся, он обязательно вернётся! — Мало тебе того, что мы отсидели в тюрьме из-за твоего Махмуда? – огрызнулся Изатулло. — Мало? Никогда он не вернётся! Никогда! И не мечтай! — А ты забыл, как он спас наши семьи от бородачей? – вскипел Рустам. – Забыл? — Нет, не забыл, — мгновенно смягчился Изатулло. – Я никогда этого не забуду, я просто не верю, что Махмуд жив и вернётся. Давай, брат, нам надо работать, чтобы поскорее отправить деньги нашим семьям домой! — Нет, Махмуд, жив! – упрямо сказал Рустам, глядя вслед удаляющемуся чёрному БМВ. – Он вернётся! И мы тоже вернёмся вместе с ним! Когда-нибудь…

Muallif: Urusxan